С крушением российской государственности в 1917 году и поражении национально-ориентированных сил в ходе Гражданской войны, произошёл исход русской интеллигенции, русского студенчества с территории России. Эти сыны своего Отечества не оставляли надежд на возрождение России и падение ига большевизма.

Некоторые студенты, оказавшиеся на Западном побережье США, организовали Русское Национальное Студенческое Общество на базе университета в Беркли. В 1931 году Общество издало газету «Русский медведь» в День Святой Татьяны, празднуя, таким образом, День русского студенчества. Мы предлагаем вам ознакомиться с одной статьёй из этой газеты и узнать, чем в 30-е годы прошлого века жили наши предшественники, силой обстоятельств вынужденные покинуть Родину.

---

ОРГАН РУССКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО СТУДЕНЧЕССКОГО ОБЩЕСТВА

ВЫХОДИТ ЕЖЕГОДНО В ТАТЬЯНИН ДЕНЬ

РУССКИЙ МЕДВЕДЬ

VOL. 2 No 1. Berkeley, California, January 25, 1931 Price 10 Cents

ВЫВОД

В былые годы день Св. Татьяны, начинавшийся молебном и торжественным заседанием ученого ареопага, обычно заканчивался грандиозным, своими особенностями отличавшимися от всех прочих, балов.

Готовились к этому Балу не только студенты, – готовились к нему лучшие артисты, предвкушавшие заранее удовольствие отдать должное этому празднику, готовилась к долгожданному Балу и публика.

Кого только не встретишь на этом Балу!

Тут и губернатор с губернаторшей и дочками, иногда и командующий военным округом, тут и прокурор судебной палаты, тут все профессора, писатели, инженеры, доктора, судейские, учителя, тут все курсистки и студенты, – словом, вся общественность.

И неудивительно, ибо это был праздник Русской Науки, подарившей миру так много звезд крупной и малой величины. И, если бы не зловредные выходки некоторых из господ студентов из лагеря «ультрасицилистов», можно было-бы с уверенностью назвать день Св. Татьяны праздником полного национального единения на основе аполитичной научно-деловой платформы.

Но не только Бал, а и сам-то этот день был каким-то особенным. Обычно сентиментальная и чуткая душа русского человека в этот день становилась окончательно «растворенной» в собственной доброте, и не было, казалось, конца приказам достопочтенных купцов своим управляющим и доверенным: «Сегодня для студентов отпустить пару-другую пудов лучшей колбасы, пару окороков, что побольше, пуд сыру, пуд селедки, печенья, конфет… да не забудьте присовокупить полдюжины коньяку, да пару-другую шампанского…»

О патронессах, слабость которых к великодушию – известна с давних времен, и говорить нечего. В их домах, «заваленных» роскошными букетами и тортами, дым стоял коромыслом в этот незабвенный день. Утомленный службой супруг, придя домой к обеду, должен был тотчас же «поворачивать оглобли назад» идти в ресторан. Доставалось в этот торжественный день и, ничего общего не имеющего с наукой, патронессину лихачу, а рысак, седой от пены, долго еще помнил 12-ое Января. Да, этот день был днем необычным, ибо кто же из городовых, натолкнувшись на «труп» в форменной студенческой тужурке, без фуражки не влачил его на извозца или «барабуса» (розвальни) и не доставлял по адресу?

Кто же из «фараонов», кстати сказать, весьма корректных, – мог рискнуть, вопреки приказа, «непристойным образом» тронуть «живого» студента, ведущего мирную беседу со встречным фонарным столбом по вопросу о «планетарной революции».

И даже офицерство, в особенности в предвоенные годы, сознавши, наконец, что в будущей войне победят не мускулы, а наука и техника, почувствовал необходимость разорвать искусственную преграду отчужденности, и побратимство между двумя корпорациями в этот день – Татьянин День, становилось бытовой картиной на веселой странице книги жизни русской молодежи.

Да, этот день был днем особенным, ибо в сей день объединялась вся русская общественность, что для нея являлось делом столь трудным. В этот день празднования юбилея открытия Первого Русского Университета мирились и партийные враги и, поднявши бокал, подхватывали вместе со студентами: «Vivat academia, Vivant professores!»

С 1918 года, когда красный бич впервые прошелся по спинам сынов Великой России, наступила и для русской национальной культуры и науки, а вместе с ними, и для «Татьяны», суровая, холодная зима с метелями и буранами, под прикрытием которых так ловко орудуют уже больше 13 лет «заплечных дел мастера» пресловутой «чеки». Суровость этой зимы усугубилась еще – Боже, как больно говорить! – распрей и делением среди эмигрантских кругов; больше того, – раскол вошел легкой поступью и в круги церковные.

Да не забудут они, эти любители раскола, что «Высший Судья; Он – не доступен звону злата».

Русские эмигрантские круги, вместо того, чтобы своею организованностью оказать большую материальную и моральную поддержку своим собратьям, живущим в «подъяремном раю», оказали своими расколами такую гигантскую услугу временным квартирантам Кремля, о которой те, вероятно, и не мечтали. Эти эмигрантские раздоры не могут, конечно, не отразиться самым печальным образом на создании единства национальной идеологии и там – в России.

Подобными «недоразумениями» среди эмиграции отдаляется, можно с уверенностью сказать, и момент празднования у себя дома – на Родине – дня Св. Татьяны, этого красивого и идейного праздника Русской культуры, способной более, чем что-либо, объединить «строптивых» россиян.

Но, как ни сурова зима, как ни кошмарно время, переживаемое Русским Народом, а вместе с ним и Русской Наукой, новая заря для них все же настанет. Дыхание новой объединенной весны уже чувствуется. Одним из первых ее дуновения было воскресение заграницей русской научной жизни, так старательно заслоняемой коммунистической Сумбур-Коллегией в «Райской Обители» социалистических республик.

Объединение ученых, организация ряда средних и высших учебных заведений, героические условия сохранить и развить спасенную от разгрома «Жар Птицу», все это вылилось в массовый подвиг русской интеллигенции: учиться во что бы то ни стало. Физический труд из препятствия превращен был в площадь для разбега и прыжка ввысь.

Тысячи студентов устремились в университеты.

Такое неудержимое устремление волевых «богатырей» к «солнцу» – само по себе показатель, что Великая Нация начала пробуждаться от летаргического сна – оказало огромное влияние на русские массы обеих Россий в смысле перемены психологии и взглядов на методы избавления нашей Родины от ига «пунктирных» демагогов, мечтавших в кратчайшие сроки, путем насилия привить людям бациллы коммунизма.

С того момента, как этот пример был подан, явилось прозрение что час Воскресения России и Русской Науки, может быть приближен не словопрением политиканствующих и далеко неделовых людей, а суровой школой жизни и столь же суровой, но сулящей большие перспективы – школой науки, поисками новых путей и перевоспитанием, способным развить в нас волю к победе и преодолению трудностей, сделать нас просто деловыми и трезвыми и, наконец, более солидарными.

Только теперь, когда мы начали менять ржавые сабли – кабинетные мечтания о новой интервенции – на сильнейшее оружие – знание, явилась возможность систематической и успешной очистки Священного Кремля от коммунистического «мусора», своим гниением угрожавшего было заразить все человечество.

Вывод из всего этого следующий: чем больше будет число русских студентов и заграницей и там – на Родине, чем осмысленнее будет отношение русских масс к науке и знанию, тем скорее пробьет час смерти уродливого детища, родившегося в конспиративных подвалах прежней России, тем скорее придут Татьянинские Именины. И тогда, после смерти этого коммунистического чудовища, две России, слившись в одну крепкую национальную свободную семью, посеют снова семена, «разумного, вечного, доброго», уравнявши число университетов с числом губерний.

И тогда, как и в былые годы, мы отпразднуем всей русской семьей праздник своей культуры – Татьянин День – и вместе с новыми студентами громко грянем:

«Gaudeamus igitur, juvenes um sunus».

И тогда, как и прежде, вежливый городовой не будет нарушать мирную беседу «живого» студента с фонарным столбом на тему: о практическом применении теории Энштейна.

И тогда, как и прежде, достопочтенный «фараон» будет доставлять по адресу «трупы» в студенческих форменных тужурках, с той лишь разницей, что будет говорить не «эх, скубент-сицилист» – а просто – «студент».

И тогда, как и «в годы молодые» будет работа и дамам патронессам, и достопочтенным представителям первогильдийного купечества.

И тогда мы снова покажем,
«Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Земля Российская рождать».

Ну, а пока – к свету, к знанию, политической и церковной солидарности зовем вас, русских собратьев, мы, студенты Калифорнийского Университета, дабы дать нам возможность скорее встретить Татьяну у себя – в Родной России.

Алексей З. (Вятский).