Мистерии Элевсина
Знание — сила. И, вероятно, по этой причине самое важное знание нельзя найти просто так, на обочине дороги. Наоборот, подобно рецепту изготовления ядерного оружия, оно будет храниться за семью печатями, и подпускать к нему будут не всех.
Эта идея совершенно очевидна, когда мы говорим о политике, финансах, о войне… Однако, этим список не заканчивается. Более того: по представлениям древних, есть нечто такое, что важнее любых войн, дороже любых денег. Нечто, без чего любые ценности мира обращаются в ничто. Эта вещь — человеческая душа.
Безотносительно того, что мы думаем о её подлинном существовании, душа существует уже хотя бы как “то-что-делает-человека-живым”, как источник жизни. Показательно, что относительно души, её свойств и даже того, есть она или нет, нет никакой уверенности — ни в прошлом, ни в век бурно развивающейся нейробиологии, психологии и философии сознания. То есть сейчас.
Если подумать, древние мало чем от нас отличались — даже если мы говорим о самых простых, самых базовых установках. Чего хочет современный человек, чем он живет, на что надеется? Пожалуй, он хочет спокойствия и счастья; живет бытовыми проблемами, которые судьба ему подкидывает; надеется же он на то, чтобы эта судьба не мучила его слишком сильно, дала раскрыться, добиться этого самого счастья и оставить после себя хорошее наследие. Едва ли он сильно думает о том, что будет после смерти. Можно сказать, что он — в среднем! — живет так, как если бы у него кроме отпущенной жизни ничего и не было.
Думаете, в античности люди были какими-то особо одухотворёнными, изнуряли себя в бесконечных ритуалах и только и делали, что думали о нимфах и кентаврах? — И да и нет. Пожалуй, у них был другой набор мифологем, другой культурный код, иной набор мемов… Однако, мы не сильно погрешим против истины, если скажем, что общее мироощущение было схожим.
Согласно представлениям народной греческой религии, участь человека незавидна. Человек — творение эпохи титанов, поколения богов, канувших в Лету. Над ними одержал победу Зевс и его олимпийские родичи. Зевсу едва ли интересно печься о людях — примерно так же, как мачехе о детях мужа от прошлого брака. Великий титан Прометей, один из немногих, кому, не в пример томящимся в Тартаре братьям, было позволено жить при дворе нынешнего царя, решил помочь людям и дать им огонь — и он был жестоко наказан! Олимпийцы завистливы и совершенно не заинтересованы в человеческом счастье: за то, что Прометей осмелился помогать смертному племени людей, его печень каждое утро клюёт орёл, один из символов Зевса.
Оставшиеся без своих покровителей в этой жизни и, в общем-то, не по своей вине, люди знают, что ничего хорошего их не ждёт и в жизни следующей: народные представления о посмертном существовании греков в высшей степени пессимистичны. Аид — безвидное, без-образное (a-eidos, т.е. “не” + “образ, вид”) место, мрачное и безжизненное. Там влачат свое сумрачно-бессознательное существование человеческие души. Воистину, уж лучше быть живым, чем мёртвым! Более драматично эту мысль передаёт великий полководец Агамемнон, когда его окликает в Аиде вечный странник, герой Одиссей:
«Не утешай меня в том, что я мертв, Одиссей благородный! Я б на земле предпочел батраком за ничтожную плату У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать, Нежели быть здесь царем мертвецов, простившихся с жизнью» [XI, 488-491]
Однако, не всё так однозначно. Если быть очень хорошим, очень талантливым и вообще достойным человеком, о мире откроется нечто совсем иное. Что на самом деле после смерти человека ждёт совсем иная, более светлая участь. Что всё не кончается со смертью — и начинается до рождения. Нужно лишь хорошо потрудиться и, при руководстве несравнимо более опытных и одухотворённых людей, эту истину отыскать. Всякий раз когда люди её отыскивали, они, как пишет Цицерон, тотчас бывали «перевоспитаны в духе человечности и мягкости, были допущены, как говорится, к таинствам и поистине познали основы жизни и научились не только жить с радостью, но и умирать с надеждой на лучшее». Речь, конечно же, идёт о высокой истине Элевсинских мистерий.
В основе этих мистерий лежал миф о Персефоне, дочери богини плодородия Деметры. Персефона, беззаботная красавица, гуляет по полю со своими подружками и собирает цветы, пока бог загробного мира Аид, тоскуя от одиночества, наблюдает за ней. Наконец, получив разрешение у Зевса, тайно от родной сестры — семейные дела! — Аид похищает Персефону, чтобы сделать своей женой. Сказать, что потерявшая собственную дочь Деметра горевала — значит, ничего не сказать: от её горя земля поникла и перестала давать всякие всходы. Во всех краях начался ужасный голод, но обездоленная мать была безутешна. Тогда Зевс вместе со всеми богами — кроме Аида — решили освободить Персефону, а затем принялись упрашивать Деметру оставить свою печаль. Однако, перед тем как выпустить Персефону на свет, Аид дал ей съесть гранатовое зернышко, чтобы она не могла уйти от него навсегда. С тех пор Персефона приходит к своей матери, и всё на земле растёт и расцветает. Однако, зимой она спускается обратно к своему мужу — и тогда землю накрывает смерть.
В этом мифе Персефона предстаёт как умирающая и возрождающаяся богиня, которая, подобно росткам пшеницы, проходит один и тот же цикл каждый год. В мистериях же человеку открывается, что и он, подобно Персефоне, живёт не один, а множество раз.
Вторая важная, совершенно революционная новость, сообщаемая греку, посвящаемому в мистерии — человек сам вершит свою судьбу. Мы знаем это, поскольку при раскопках многих греческих колоний (особенно в Италии) были найдены золотые таблички с погребальными текстами, где обнаруживаются указания для души, ступившей в посмертное царство. Таблички были по своему содержанию довольно универсальными для тех, кто посвящён в таинства. Помимо прочего, есть «напоминание», что человек принадлежит роду богов, неразрывно связан с ними; далее есть указание, что душе нельзя идти налево, т.к. там находится река Лета, источник забвения; наконец, обнаруживается и совет душе в том, что ей нужно направиться к божественному источнику памяти, реке Мнемозине.
Желавший приобщиться к Элевсинским Мистериям должен был искать мистагога — наставника, в чьи обязанности входило объяснение новичку основных правил, обрядов и сущности тайного действия. Данные о проведении мистерий разнятся, и всё же нам точно известно, что они делились на Малые и Великие, длились несколько дней и были сопряжены со множеством театрализованных ритуалов и завораживающих дух священнодейств. В истории не сохранилось ни одного примера, чтобы посвящённый пожалел о своём решении, и к таинствам Элевсина стремились приобщиться именитые граждане, учёные, прославленные полководцы и римские Императоры. Так, греческий поэт Пиндар оставил о них следующие строки:
«Хорошо снаряжен тот, кто сходит во гроб, зная истину Элевсина. Ему ведом исход земной жизни и новое ее начало — дар богов»
Преобразующее таинство, дающее новую жизнь и новый взгляд на неё — кажется, именно этого не хватает современному человеку. Все мы немножечко носители народной, пессимистичной религии греков. И если избранные, лучшие из эллинов обладали доступом к лучшей же участи, немногие сегодня могут похвастаться тем же. Однако, мы в корпорации верим, что любому молодому человеку, если только он/она достойны, нужен доступ к таким инициирующим практикам — насколько они возможны в век всеобщего торжествующего разума и неизбывного скепсиса. В братстве мы стараемся приложить все усилия, чтобы дать этот опыт, позволив друг другу жить по-настоящему. Во многих ваших заявках мы видим стремление стать лучшими людьми и глубже понимать мир. Кто знает, может и вам приоткроется дверь, и сестра Персефона рука об руку с братом подарят вам опыт античных веков.
