104 года назад, 16 сентября, в славном городе Оренбурге родился Александр Шморель — человек, который иллюстрирует качества, к коим, по нашему мнению, должен стремиться каждый студент современной России: самоотверженность, отвагу, бесконечную любовь к близким и своей Родине.

Мюнхен, 14 апреля 1941 года Дорогая Ангелика!

«Вчера я был в русской церкви. У меня сжималось сердце, когда я, стоя сзади в углу, смотрел на всех этих несчастных. Где справедливость Божия, где? Можешь ты мне это сказать, Ангели?

В то время, как я ехал в церковь, простой народ, чернь, обыватели в Пасхальное воскресенье уже с утра выстраивались в очереди у кинотеатров. Вонючий сброд!

Почему эти унылые созданья имеют работу, хлеб, дом и родину, и почему недостает всего этого тем людям, которых я сегодня видел в церкви?

Среди них тоже было много простого народа, но прекрасного, драгоценного.

Все это люди, которые когда-то покинули свою родину, чтобы избежать несвободы, отважившись на невероятные трудности только для того, чтобы не служить ненавистной идее. И как раз этот простой народ, который я видел сегодня в церкви, именно он - бесценнейший. Они-то как раз бежали не затем, чтобы спасти деньги и драгоценности, как многие богачи; нет, они бежали, чтобы спасти свою свободу и свободу своих детей. Где найдется подобный пример, чтобы столь громадная часть народа возимела смелость отказаться от всего того, что она называла своим и бежать, бежать от порабощения?

Куда же подевалось сегодня так часто восхвалявшееся мужество немцев?

С большим трудом обзавелось большинство из них во Франции скромным, бедным, но все же каким ни на есть домом. И снова претерпели они чудовищно жестокую судьбу в чужой стране.

Вот уже 22 года молятся они. Даже сейчас, там, где на них во второй раз охотятся, они все еще верят, они все еще все приходят в церковь и молятся, и надеются. Почему посылает им Бог, которого они любят больше, чем какой-либо другой народ, столь безмерно много тягот, почему судьба столь чудовищно жестока? Маленькие трех-и четырехлетние дети, они преклоняли колени, молились, целовали святые иконы.

Неужели недостаточно одной-единственной молитвы таких детей, чтобы простить все преступления этого народа?

Они стояли здесь передо мной, и молились, и верили. Не есть ли вера самое важное?

Во что - кто же знает?

Покажи мне народ, покажи мне людей, верующих сильнее этих, которые после 22 лет бесплодных молений все еще верят! Они не верят в справедливость. Как давно уже должна бы стать Россия свободной! Но они верят в свою молитву, в то, что Бог услышит их, и они не перестают верить. И все же судьба ни к кому не столь жестока, как к этим самым верующим из людей. У них может быть много иных ошибок, так много, как ни у кого другого, но у них есть также такая Вера и такая Любовь, каких нет у других. Разве это не самое ценное? Не должны ли все другие ошибки быть прощены?

Я стоял в темном углу, смотрел на всех этих несчастных, и слезы катились у меня по щекам. Я не стыдился их.

Скажи, любимая, неужели Бог всегда посылает тем, которые любят Его, такой жестокий жребий? Почему?»

Письмо к сестре. 2 июля 1943 года

«Милая, милая Наташа!

Ты, вероятно, удивишься, если я напишу тебе, что внутренне я становлюсь с каждым днем все спокойнее, даже радостнее и веселее, что мое настроение в основном лучше, чем оно было раньше, на свободе! Откуда это? Я хочу сейчас рассказать тебе об этом: все это страшное “несчастье” было необходимо, чтобы наставить меня на правильный путь, – и потому на самом деле оно вовсе не было несчастьем. Я радуюсь всему и благодарю Бога за то, что мне было это дано – понять указание перста Господня и через это выйти на правильный путь. Что знал я до сих пор о вере, о настоящей, глубокой вере, об истине, последней и единственной, о Боге? Очень мало!

Сейчас, однако, я дозрел до того, что даже в моем теперешнем положении весел, спокоен и обнадежен – будь что будет. Я надеюсь, что вы также прошли сходный путь развития и что вы со мной вместе после глубокой боли разлуки пришли к тому состоянию, где за все возблагодарили Господа.

Все это несчастье было необходимо, чтобы открыть мне глаза – и не только мне, но и всем нам, всем тем, кого оно постигло – в том числе и нашей семье. Надо надеяться, что и вы также правильно поняли это указание перста Господня.

Передавай всем сердечный привет, тебе же особый привет от твоего Шурика»

Май 1943 года

«Дорогой папа, дорогая мама! Если мне придётся умереть,  если прошение будет отклонено, знайте: я не боюсь смерти, нет! Поэтому не мучайте себя! Я знаю, что нас ожидает другая, более прекрасная жизнь, и мы ещё обязательно встретимся.» «Поймите, смерть не означает завершения жизни. Наоборот, это — рождение, преход к новой жизни, великолепной и вечной! Страшна не смерть. Страшно расставание.» «Помните о встрече здесь, на земле, или там, в вечности. Господь направляет ход вещей на своё усмотрение, но на наше благо. Потому мы должны довериться ему и отдать себя в его руки, и тогда он никогда не оставит нас, поможет нам и утешит нас.»

«У меня всё в порядке…Я много читаю — мне дают много хороших книг…Недавно прочитал в одной значительной книге пассаж, который так хорошо подходит к вам:

«Чем больше трагика жизни, тем сильнее должна быть вера, чем сильнее кажется, что Бог отвернулся от нас, тем больше  должны мы доверять свои души его отеческим рукам»

Записка, переданная Александром православному священнику, что посетил его в заключении

«Милая Нелли!  18.6.43

Раньше, чем мы все думали, мне было суждено бросить земную жизнь. Мы с Ваней и другими работали против немецкаго правительства, нас поймали и приговорили к смерти. Пишу тебе из тюрьмы. Часто, часто я вспоминаю Гжатск! И почему я тогда не остался в России?! Но все это воля Божия. В загробной жизни мы опять встретимся! Прощай, милая Нелли! И помолись за меня!

твой Саша

Всё за Россию!!!»

В день казни – 13 июля 1943 года.

«Мои любимые отец и мать! Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся. Эта встреча да будет Вашим утешением и Вашей надеждой. Для Вас этот удар, к сожалению, тяжелее, чем для меня, потому что я перехожу туда в сознании, что послужил глубокому своему убеждению и истине. По всему тому я встречаю близящийся час смерти со спокойной совестью.

Вспомните миллионы молодых людей, оставляющих свою жизнь далеко на поле брани, – их участь разделяю и я.

Передайте самые сердечные приветы дорогим знакомым! Особенно же Наташе, Эриху, няне, тете Тоне, Марии, Аленушке и Андрею.

Немного часов, и я буду в лучшей жизни, у своей матери (родная мать Александра Наталья Введенская умерла в 1918 году - прим.ред.), и я не забуду вас, буду молить Бога об утешении и покое для вас.

И буду ждать вас!

Одно особенно влагаю в память вашего сердца: Не забывайте Бога!!!

Ваш Шурик.

Со мною уходит проф. Хубер, который просит передать вам сердечнейший привет!»